Ревность британской кошки

Ревность – тяжелое чувство. Многие знают это по себе. Когда твоя любимая или любимый начинает выказывать повышенные знаки внимания сопернику (сопернице), мало кому удается сохранить в глубине души полный штиль. Это свойственно не только человеческому сообществу, но и в кошачьем мире порой бушуют ужасные африканские страсти.

Два моих британских кота регулярно устраивают дуэли из-за меня. Это, казалось бы, можно объяснить борьбой за первенство в иерархии – фаворит хозяйки становится главным в кошачьем семействе. Да не тут-то было! Стоит мне выказать знаки внимания одному, как другой уже подкарауливает «любимчика», чтобы надавать ему тумаков.

Моего выбора вовсе недостаточно, чтобы коты с ним согласились. Каждый из них желает быть фаворитом. Теперь я уже опасаюсь вслух выражать свои восторги в отношении того или другого кота. Однажды я обратила внимание кого-то из гостей на прекрасные глаза старшего кремового кота Ришара. После этого младший Артур так дал папаше в глаз, что пришлось срочно тащить его в ветцентр на операцию. Когда он поправился, то нашел случай дать сынку сдачи и тоже в глаз. Пришлось и второго везти на операцию. Когда я лечила коту глаза, то надевала на него «елизаветинский воротник», чтобы тот не смог тереть глаза лапой. Кот становился смирным, и драки прекращались. Интересно, что второй кот на соперника в воротнике не нападал. Но лишь только воротник снимался, разборки между котами возобновлялись. При этом надо иметь в виду, что старший кот был уже кастрирован и угрозы в качестве соперника в кошачьем мире для Артура не представлял. Вероятно, чувство ревности лежит не на уровне инстинкта продолжения рода, а обусловлено в большей степени чувством собственничества. Кошкам оно свойственно в наивысшей степени. Например, покупаю я новую кроватку одной из кошек. Тут же приходит другая и писает в эту постельку, чтобы «застолбить участок». При этом она может выразить свое недовольство и мне: «Ты почему ей купила, а мне − нет?» Кошки умеют это делать очень выразительно, им одним доступным способом. Это напоминает отношения старшего и младшего детей в семье − ревность к родителям, соперничество за их внимание.

Ещё больше напоминает человеческие семейные отношения ревность кошки. У меня живет постоянная кошачья пара: британский племенной кот Артур и его подружка британская голубая кошка Ляля. К Артуру часто привозят на вязку других кошек. Ляля поначалу впадала в состояние истерики: забивалась в угол, отказывалась есть. Было смешно наблюдать, как Артур между вязками выбегал в коридор, находил Лялю и с виноватым видом, словно нашкодивший муж, пытался вернуть себе её расположение. Ляля гордо шла впереди, не поворачивая головы. Артур семенил сзади, подмявкивая нежным голосом. Наконец, Ляля оборачивалась и влепляла ему пару оплеух. Артур продолжал что-то лепетать, оправдываясь. Пришлось вмешаться мне, чтобы сохранить семейный мир. Я стала брать Лялю к себе, оказывать ей повышенные знаки внимания, уговаривала, что соперница скоро уйдет, а она останется и будет королевой. Я объясняла, что надо потерпеть, что у кота такая работа, он всех кормит. Наконец, Ляля, кажется, поняла. Когда привезли очередную кошку, Ляля бросилась ко мне с криком: «Опять это безобразие! Когда же это кончится?» − Я ответила, что надо подождать, кошка скоро уйдет. Ляля подождала часа два-три и снова прибежала ко мне: «Она ещё не ушла? Когда же, когда она уйдет?» Любопытно, что с этого момента, Ляля перестала выражать свою ревность Артуру. Когда он к ней выбегал, она милостиво принимала его извинения. Все свои претензии с тех пор она предъявляла мне. Если чужая кошка долго не уезжала, то Ляля могла оставить лужу на кресле, на диване, перед дверью в мою комнату. Я предусмотрительно свою одежду и обувь от неё прятала, понимая, что может произойти.

Ляля также сильно ревновала Артура к алиментным котятам, особенно кошечкам. Однажды я выехала на дачу со всеми своими кошками и взяла с собой трехмесячную алиментную кошечку. Артур как заботливый папаша от неё не отходил. Ляля была мрачная и котенка избегала, так как я ей не позволяла его побить и покусать. На даче все быстро освоились − днем гуляли по саду, а на ночь я всех забирала в дом. Только Ляля вдруг исчезла. Она не появлялась трое суток, не приходила даже поесть. Я уже начала горевать, что она нашла где-то в заборе дыру и убежала. Спрашивала обоих котов: «Где Ляля?» − они залезали под дом, какое-то время там находились и появлялись с обескураженным видом, разве что не разводили лапами в недоумении. На четвертую ночь я оставила обоих котов на дворе, чтобы они выманили Лялю из её укрытия, если она где-то спряталась. Часов в пять утра я проснулась от ужасного шума драки – визгов, воя, шипения. Я выскочила на крыльцо и успела увидеть, как поджарый черный кот неторопливо удаляется к забору, поглядывая на меня нагло и самоуверенно. Прибежав на поле боя, я обнаружила клочки кремовой и лиловой шерсти. Этот отважный черный кот принял бой с двумя котами, почти вдвое больше него, и все из-за прекрасной дамы сердца. Наутро Ляля появилась из-под дома.

Надо было видеть её торжествующий гордый вид и победный блеск прекрасных глаз! Из-за неё произошел рыцарский турнир. Её попранное женское достоинство восстановилось. С Артуром произошло примирение. Она больше не обращала на котенка никакого внимания. У неё изменилась даже походка. Она стала хорошо и с удовольствием кушать.

Артур с этого момента начал меньше уделять внимания котенку и бдительно следил за местонахождением Ляли. С котенком теперь играл дедушка Ришар. В результате Ляля добилась того, чего хотела; она снова стала для Артура главной. Как же много значит сохранение своего статуса!

1997-2016 © Андромеда
питомник британских кошек